«Я постараюсь стать таким же великим, как мой отец!»

В Москве простились с убитыми в ЦАР журналистами

В Москве похоронили погибших в Центральноафриканской республике журналистов. «Шторм» рассказывает, как прошла церемония прощания с Орханом Джемалем.

С самого утра было пасмурно. Панихида по Орхану Джемалю состоялась в Московской соборной мечети на проспекте Мира.

В последний путь его провожали несколько сотен человек: родственники, коллеги, обычные прихожане.

Перед началом церемонии по исламской традиции девушек попросили покинуть первые ряды. У гроба с погибшим выстроились мужчины — братья и близкие друзья Джемаля. За его душу молились проповедники вместе с московским муфтием Ильдаром Аляутдиновым.

К микрофону подошел Максим Шевченко, он же был ведущим прощальной церемонии. «Здесь собрались все, кто любил и уважал Джемаля, — сказал он. — Мы провожаем Джемаля в последний путь».

Все скорбели: даже взрослые мужчины, поочередно произносившие прощальные слова, едва сдерживали слезы. Очередь дошла до 12-летнего сына Джемаля, Мансура, — Шевченко представил его всем собравшимся, не думая передавать микрофон. Но парнишка мужественно шагнул вперед и после паузы дрожащим голосом произнес: «Если бы таких людей было хоть чуть-чуть больше в этом мире, то он был бы намного лучше… — и добавил: — Я постараюсь стать таким же великим, как мой отец!»

«Он бросал в лицо угнетателям, палачам и насильникам правду. Не боялся смотреть им в глаза! — у микрофона снова стоял Шевченко. — Он шел в тюрьмы и казематы, он шел к тем, кто угнетал и расправлялся с людьми. Так поступает только тот, кто ощущает огонь правды и истины!

Сегодня мы провожаем воина, поэта, мужчину, журналиста, отца и героя».

Его речь подхватили люди, собравшиеся возле мечети. Их голоса слились в единую молитву в память об усопшем.

До Хованского кладбища практически никто не добирался своим ходом: незнакомцы подвозили незнакомцев — казалось, трагедия сплотила всех. Снова раздались голоса — гроб медленно погружался в землю, пока она его не поглотила совсем. Охрана запретила журналистам снимать все на камеры и видео. За коллег вступился Шевченко: «Как на похоронах журналиста не снимать?!»

Люди стали расходиться. Перед тем как покинуть кладбище, они по очереди пожимали руку Мансуру.

«Мы ведем свое расследование, — рассказал «Шторму» Михаил Шевченко, но уточнять имена вошедших в группу не стал, поскольку это «смертельно опасное занятие. — Зачем мне подставлять людей? Мы реально найдем убийц Орхана и сделаем все, чтобы справедливость восторжествовала».

Журналист не хотел говорить о Михаиле Ходорковском — но и молчать не смог. «В России это считается нормой, когда даешь 10 000 долларов и посылаешь журналиста в горячие точки! В Европе от этого пришли в ужас — страховки не оформлены <…> Он [Ходорковский], живя в Европе, знает, что посылает людей на смерть в ситуации войны. Он их просто послал на смерть и даже не позаботился о семьях. Если живешь в Европе, то должен жить по европейским правилам».

Одновременно с похоронами Орхана Джемаля состоялись церемонии прощания с двумя его коллегами — Кириллом Радченко и Александром Расторгуевым. Все трое были расстреляны в ЦАР 30 июля вооруженными людьми. В республике они планировали снять фильм о наемниках из ЧВК Вагнера. Местные власти утверждают, что россияне стали жертвами ограбления, однако есть версия, что их убийство было спланировано.

Тела журналистов были доставлены из Парижа в аэропорт Шереметьево в ночь на 5 августа. «МБХ медиа» со ссылкой на группу расследователей обстоятельств гибели журналистов рассказывал, что перед нападением автомобиль, в котором находились мужчины, двигался в колонне. Однако машину, которая ехала впереди, убийцы пропустили.