Певец рассказал, как встречал советские танки в Варне и как он с Иосифом Кобзоном мечтал перенести в Москву памятник «Алеша»
Народный артист РФ Бедрос Киркоров объяснил, почему наши братья болгары вдруг отвернулись от России и стали симпатизировать Америке. Для этого, говорит он, следует вспомнить тех же болгарских бандеровцев, которые потом были преданы суду. И теперь их внукам не остается ничего другого, как мстить за их поражение. Только это не поможет, уверен певец. Потому что нашей дружбе уже века. И пускай не сразу, но мы снова будем говорить друг другу «братушка»!
— Бедрос Филиппович, добрый день! Думаем, что эта тема сейчас волнует и вас: посол России в Болгарии Элеонора Митрофанова выступила с заявлением, что уровень наших двусторонних отношений упал до самого низкого. Как такое могло случиться? Болгарский народ всегда был нам братским. И насколько это предсказуемо?
— Ну, наверное, она права. Она сейчас там, поэтому видит реакцию народа. Но я хочу сказать, — чтобы люди это знали! — что во время Второй мировой войны у нас еще не было никаких коммунистов. А был царь Борис (правил с 1918 по 1943 год. — Примеч. Daily Storm). И царь Борис был русофилом.
В это сложно поверить, но всякий раз, когда Гитлер требовал у него выступить против СССР, неизменно слышал слово «нет». Хотя вы сами понимаете, насколько это было опасно. «Я не оказываю сопротивления, — сказал он. — Но против России мы воевать не будем». И был верен этим словам до конца.
Царя не стало в августе 1943-го. через несколько дней после очередной встречи с фюрером, во время которой тот вновь потребовал у него послать войска. Его отравили!
Но были и те, кто проявлял настоящую жестокость. Это болгарские полицаи. Они вели себя как бандеровцы, убивали партизан и сжигали целые деревни.
У моего отца был двоюродный брат, которого вместе с такими же несчастными посадили в грузовую машину и повезли на расстрел.
А у нас в Варне есть такое место — Аспарухов мост. Возле этого моста машину остановили. На КПП говорят, что им только что поступил звонок из тюрьмы и всех пленников следует вернуть обратно. Но за рулем был наглый полицай. Поэтому сказал: «Ответьте, что я уже проехал! Что вы меня упустили». И повел их убивать. Тела были выброшены прямо в море.
До прихода советских солдат оставалось каких-то 20 дней.
— Чудовищный цинизм!
— После освобождения Болгарии все эти полицаи были схвачены и отправлены в тюрьму. Их ждал народный суд. Некоторые были казнены.
Но кому-то все-таки удалось освободиться... У них родились дети, внуки. И когда они выросли, тоже начали бесчинствовать, потому что так и не смогли смириться с тем, как поступили с их отцами и дедами. Вот они и бросаются заявлениями в духе, что никакая Россия нам никогда не помогала. Зачем нам памятник «Алеше» (посвящен советским героям-освободителям. — Примеч. Daily Storm), если во время Второй мировой войны у нас не был убит ни один советский солдат? Или, что еще хуже, оскверняют монументы советским воинам. Как это было в городе Добрич, когда-то носившем имя Героя Советского Союза, Народного героя Югославии и Героя Народной Республики Болгария маршала Федора Толбухина.
Это он командовал 3-м Украинским фронтом, который первым ступил на болгарскую землю и очистил ее от гитлеровских приспешников.
Когда бандеровцы пришли к власти — и стали делаться все эти дела!
Но я хотел сказать даже не об этом. Помните, я рассказывал вам про царя Бориса?
— Конечно…
— У меня есть одна интересная история, как мне довелось пообщаться с его сыном Симеоном II, который в то время был премьер-министром.
Дело в том, что в свое время я очень любил собирать почтовые марки — есть у людей такое увлечение. А у меня было очень много старинных. Еще с изображением царской семьи.
Однажды мы с Филиппом поехали в Софию, и я подумал: а что если взять их с собой? Вдруг я смогу передать их Симеону Саксен-Кобург-Готскому хотя бы через постового?
И мне действительно удалось это сделать! Причем лично.
Когда я подошел к офицеру и показал ему этот альбом, он был в шоке. И сразу вызвался помочь.
«Видите вон ту комнатку? — показал он. — Это комната охранника. Спрячьтесь там. А когда царь придет, я дам вам знак».
И я, естественно, спрятался. А в нужный момент вышел из своего укрытия, подошел к сыну царя Бориса и сказал: «Ваше высочество, это — вам!»
Царь был ошарашен: «Царские марки?! Как вам удалось их сберечь?»
«Неважно, — ответил я. — Это подарок!»
А когда я вернулся домой, то получил от него письмо, в котором он благодарил меня за такую реликвию и писал, что будет хранить ее в своем музее.
— Представляю, какая это была радость! Кстати, вот вы заговорили о Филиппе — а как у него дела? И как он переживает сегодняшнее время? Знаю, что недавно у него даже пытались сорвать концерт.
— Концерт? А где это было? В Анталье? И чего они хотели? Нет, я об этом ничего не знаю. Может, потому что был в больнице.
Знаю только, что у него было очень хорошее выступление в Сочи. Филипп даже присылал мне видео. А потом он хотел поехать в Турцию, потому что продолжает поддерживать связь с Эмином Агаларовым — независимо от того, что Эмин азербайджанец.
Политика его не интересует! Но он за то, чтобы навели порядок. Чтобы никаких фашистов больше не было.
А сейчас получается так, что болгарские фашисты снова подняли свои головы!
— Бедрос Филиппович, а это правда, что вы, еще будучи ребенком, встречали советских солдат? Вы можете вспомнить, как это происходило?
— Это произошло в сентябре 1944 года. Мы с мамой — а мне было лет 10-12 — пришли на площадь перед оперным театром, где остановились советские танки.
В это время там проходил импровизированный митинг. Все обнимались и кричали: «Братушки, братушки!»
Помню, что многие танки были украшены цветами. Там же лежали арбузы, яблоки, виноград. А один из танкистов вдруг подошел и погладил меня по голове.
«Сынок!» — сказал он. Сынок! И я понял, что он сейчас обращается ко мне как родной отец.
По-болгарски сынок — это «сынка». Видите, как близки наши языки!
— И теперь этой истории посвящена одна из ваших композиций…
— Да, та самая песня «Сынок», которая появилась после моего первого концерта в СССР, где ко мне подошел поэт Борис Дубровин и задал тот же самый вопрос, что и вы, помню ли я советские танки в Варне. А я рассказал ему про тот случай. После чего и родились эти строчки:
Я навсегда запомнил твердо:
Был танк воздвигнут как в заре…
Счастливый день в сорок четвертом —
Освобожденье в сентябре…
Я к танку подошел поближе,
Был слаб, и голоден, и мал,
Меня, болгарского мальчишку,
Танкист с улыбкою обнял.
Так что я, наверное, самый юный свидетель той встречи. (Смеется.) И могу уверенно заявить, что ни одна винтовка — ни с болгарской, ни с русской стороны — не выстрелила!
— А как вы оказались в СССР? И почему решили там остаться?
— Опять же благодаря случаю. Я выступал на концерте в варненском Доме журналистов, где в тот же момент оказались композиторы Арно Бабаджанян и Арам Хачатурян. Места там красивые: море, Золотые пески. Поэтому многие приезжали туда, чтобы просто отдохнуть. А по завершении смены проводился фестиваль, который продолжился праздником на корабле.
Помню, что туда загрузили 12 ящиков с шампанским и какой-то закуской. А я — без микрофона, без ничего — исполнял романсы, болгарские народные песни и песни на русском и югославском языках.
Вот там-то меня и заметили и пригласили в СССР. Где я начал выступать с различными оркестрами…
— Включая оркестр легендарного Леонида Утесова!
Кстати, это Леонид Осипович впервые обратил мое внимание на композицию «Алеша», которая была посвящена памятнику советскому бойцу в болгарском городе Пловдиве. «Бедрос, это твоя песня!» — сказал он.
И даже дал такой совет: если будут спрашивать, сколько русских солдат погибло в Чехословакии, Польше, Венгрии, задай вопрос: «А кто скажет, сколько их погибло в Болгарии?»
Поэтому, когда я говорю, что ни один советский воин не погиб на болгарской земле, это не просто так!
Ну и как тут не вспомнить моего друга, Иосифа Кобзона, который в какой-то момент времени вдруг сказал: «А зачем тебе ехать куда-то еще (я тогда собирался в Ереван)? Оставайся здесь, в Москве. Здесь культура». И я остался.
Иосиф устроил меня в «Москонцерт». Мне дали ставку. А параллельно я начал учиться в ГИТИСе. И там мне тоже очень повезло, потому что Борис Покровский принял меня сразу на второй курс.
И вот так и получилось, что я теперь тут. Здесь же, на гастролях в Сочи, я впервые увидел свою супругу. Оказалось, что мы живем в одной гостинице. Мы познакомились и вместе пошли на пляж. Начали встречаться, поженились. А через два года у нас родился сын Филипп.
С Иосифом Давыдовичем же мы когда-то ходили к тогдашнему мэру Москвы Гавриилу Попову, чтобы он помог перевезти «Алешу» в Россию, потому что в Пловдиве ему уже грозила опасность. И Гавриил Харитонович дал добро.
Но не прошло и месяца, как ЮНЕСКО приняло решение, что памятник должен остаться на своем месте в знак признательности России за освобождение Европы от фашизма.
А ведь мы уже действительно думали, как мы будем его переносить. «Иосиф, — говорил я, — он же из цельного куска скалы!»
— Как вы думаете, чем все закончится? И настанет ли такой момент, когда мы снова будем говорить друг другу «братушки»?
— А вы знаете, что я хочу сказать... Простое население, простой народ и особенно молодежь изменить будет уже трудно. Слишком долго это все длилось, а когда в стране действует коммунистический строй — это всегда взяточничество. Всегда коррупция, всегда несправедливость.
Хотя коммунисты и обещали отдать всю землю рабочим и крестьянам, ни одно из этих обещаний так и не было выполнено.
То же самое и в России. Они хапали, бесчинствовали, расстреливали священников и разрушали церкви. А погубить веру для русского человека — это то же самое, что погубить душу.
Вот кто такой Брежнев? Что он сделал, чтобы носить столько звездочек? Но на каждый день рождения ему снова вручали по награде.
Была такая артистка Лидия Русланова — ее убили за то, что у нее был самый большой бриллиант. Кто зашел? Она никогда не открывала чужим. Значит, это был кто-то из ее знакомых?
А что творится сейчас! Недавно меня обманул один армянин. Рассказал, что помогает храмам. Что вот и этому, и тому... Я повелся, подумал, что он хороший человек. А он надул меня на три с половиной миллиона.
Хотел судиться — спрашивают: «А вы расписку брали?» «Нет, — отвечаю, — какую расписку! У меня есть телефонная запись».
И так ничего и не могут сделать!
Так что исправить эту ситуацию будет уже трудно. Сегодня увидел небольшое интервью с Леонидом Утесовым, в котором он размышляет, что такое жить по совести. «Делать добро, — говорит он. — Никому не завидовать!»
И это такие правильные, такие точные слова!
А я бы добавил, что у каждого народа должно быть еще и уважение к своему правительству.
Вот сейчас Путин в самом тяжелом положении. В самом тяжелом! Не знаю, как он будет действовать, но мне кажется, это надо делать еще более упорно. Тем более что у нас для этого все возможности.
Но он не хочет этого делать, потому что не все украинцы воюют по собственной воле. Их заставляют. А сколько людей сидят по подвалам, где их используют в качестве мяса!
Когда-то так делали фашисты. А фашизм везде одинаков! Где бы он ни проявлялся.
Но нашу дружбу все равно не разрушить. И когда-нибудь это обязательно закончится.
Свежие комментарии