«Мы задыхались от дыма и слышали крики людей, которым гады резали горло». Откровенное интервью с выжившей в «Крокусе»

Женщина признается, что до сих пор иногда плачет и никогда не сможет забыть тот кошмарный вечер 22 марта

Пенсионерка Любовь Багаева — одна из тех, кто вечером 22 марта пришел на выступление любимой группы «Пикник» в «Крокус Сити Холл», но вместо этого получил душевные раны на всю жизнь. Женщина признается: она не смогла до конца прийти в себя и периодически у нее накатывают слезы при воспоминаниях о трагедии, о том, как в десятке метров от нее невинных людей жестоко убивали террористы.

Ад вместо кайфа на концерте любимых рокеров

На концерт в «Крокус» мы пошли вшестером: я с мужем, две дочери и два зятя. Мы давно мечтали вживую услышать нашу любимую с 80-х годов группу «Пикник». Дочь билеты в подарок на 8 марта подарила. Были в предвкушении праздника все. Никогда бы не могла, даже в самом страшном сне представить, чем все это обернется... Мы сидели в кафе, предвосхищая концерт, и немного задержались. Поэтому спускались в зал перед этими выстрелами. С мужем и дочерьми прошли через рамки металлодетектора и решили не идти уже в гардероб, а подержать куртки в руках на концерте. Зятья же пошли раньше вещи сдавать. А потом все услышали выстрелы «та-та-та». Дочь раньше была на концерте «Пикника» и мы подумали, что это группа что-то новое мистическое придумала. Перформанс какой-то типа. Но стали слышаться крики людей потом. И мы поняли: надо бежать!

Мы с мужем «Крокусе» были в первый раз в жизни. И там вообще негде спрятаться! Ребята рядом стали столы переворачивать и за них легли. А мы забежали за какой-то баннер. Я не могла сразу прилечь из-за проблем с ногами и подумала:«Если что, просто своим телом родных закрою. Нельзя, чтобы мои внуки остались без папы и мамы». Такие мысли в общем были грустные. Люди собрались в кучку и не понимали, что делать дальше. У всех были паника и ощущение безвыходности ситуации.

Как охранник «Крокуса» вывел более сотни человек в безопасное место

На наше счастье откуда ни возьмись появился охранник Алексей Осанушков (впоследствии ему и администратору зала Софии Мейер будет объявлена благодарность от президента за решительные действия при спасении людей. — Примеч. Daily Storm). Он быстро открыл дверь, сказал всем вставать и бежать за ним. Более 100 человек нас было. Алексей сразу вывел толпу в подвал. Мы из него на улицу вышли самые последние. Были в нем 50 минут. Еще бы 10-15 — и мы бы все от дыма там задохнулись... Мой муж Виктор и охранник Алексей вдвоем держали дверь на случай, если нападавшие начнут к нам ломиться, а еще один парнишка стоял с топором. Если бы кто вошел из террористов — сразу был готов ударить. Было так сильно слышно, как они недалеко от нас стреляли. Потом мы слышали звуки, когда эти гады некоторым ребятам горло резали...

Охранник просил, чтобы вели себя тихо, иначе нас засекут преступники. Потому что некоторые люди были в истерике, звонили родным со словами: «Нас убивают. Прощайте». Мы таких товарищей просили не пугать людей и не устраивать шум. Ведь в любой момент террористы могли прийти на звуки криков к нам, и всех ждала бы наверняка погибель... Поэтому люди старались соблюдать дисциплину, чтобы все было спокойно. Алексей тоже настраивал людей на то, что все будет хорошо. Хотя некоторые звонили в «112» и (не знаю почему) в полиции считали, что мы шутим. Мужчина на том конце провода отвечал: «Вы что, офигели?»

А нам было так жутко, когда слышали крики и автоматные очереди недалеко от нас! Такой шум был на ресепшене! А у нас на «минусовом» этаже стояли огромные баки с водой. Все стали платочки мочить, умываться, потому что было очень тяжело из-за поступавшего дыма дышать. Хорошо, что топор был отличный, и мужчины стали в подвале вырубать дверь. Но когда ее открыли — оттуда еще больше дымина повалила. Мы испугались. Там такие катакомбы — непонятно куда дальше идти. По-моему, две женщины куда-то побежали, заблудились и просто задохнулись... Некоторые люди просто ложились на пол и через щелочку внизу пытались глотнуть воздуха. Но потом через вышибленную дверь к нам подбежали другие люди и повели за собой. Они знали, куда идти. Мы вначале вышли к раздевалке, а затем уже выбежали на улицу. Лица черные у многих от гари были, носы забиты. Но главное — мы живы! Скорых, правда, было мало. Мы не стали к медикам обращаться поэтому. Уже дома вымывали эту черноту из носа.

А охранника Алексея мы считаем своим ангелом-спасителем. Общаемся с ним до сих пор. У него инсульт после «Крокуса» был. Стараемся подбодрить. Я к нему 22 февраля приезжала со вкусняшками. Мы его считаем своим родным близким человеком. Пока будем жить — не бросим его ни в коем случае! Он настоящий мужик. Никуда не убежал. Потому что там были такие товарищи, которые все бросили и свалили. А он оказался не из таких. Сам надышался гари. Возможно, и поэтому случился у него инсульт. Сосуды-то забились. Мы Алексея реально считаем героем! И не зря его работу даже президент отметил!

«Зять рукой закрывал у женщины рану, из которой фонтаном била кровь»

Молодая женщина не успела забежать за деревянную стойку и попала под случайную пулю. Зять ее тащил на улицу и ребята потом подбежали еще, помогли донести до скорой. Зять был весь в крови. Я думала, он сам ранен. Рассказывал, что пуля попала в плечо женщине и кровь хлестала, как из фонтана. И вон он руками ей зажал рану, чтобы крови много не потеряла.

«Сердце сжимается от слова «Крокус» до сих пор»

От «Крокуса» мы уехали на машине. Приехали домой, и наши мужчины купили коньяк. Мы сидели всю ночь, выпивали и все это случившееся в разговорах перемалывали. Все, конечно, были в шоке. Мы, женщины, послабее мужчин. Они такие вещи перенесли легче. А я только сейчас стала нормально спать. А так прямо рыдала ночами, просыпалась. Кошмары не снились, но как нахлынет резко... Муж успокаивал. Сидя в подвале «Крокуса», мы еще держались, за людей других переживали, а здесь уже, дома, можно дать волю эмоциям! Плакала много. Сами в домашнем кругу стараемся себя успокоить, держать в руках. Мне помогает общение с близкими. Также мы с мужем всегда стараемся другим людям помочь, поговорить. У нас крепкая семья (с мужем 45 лет вместе), и это придает сил. Все новостные сводки на тему «Крокуса» мы смотрели. Нас даже, кстати, с мужем по Первому каналу показывали, как мы выбегали из здания концертного зала на улицу.

Знаете, год пролетел быстро. Но все равно иногда что-то вспоминается. Просто даже от слова «Крокус», услышанного по телевизору, сердце сжимается. Не могу объяснить почему. Такие вещи не забываются. Травма осталась навсегда.

22 марта я собираюсь приехать на открытие мемориала жертвам теракта в «Крокусе». Потому что была там и видела всю эту жуть. Когда я проходила мимо здания после теракта — сразу на глаза наворачивались слезы. Вспоминается все. Этот огромный огонь, эти крики испуганных людей... Сердце сжимается и ком к горлу подкатывает!

«Ходить на концерты теперь страшно!»

Мы уже никуда не хотим идти. Ни на какие концерты абсолютно не тянет из-за того, что, не дай Бог, такое повторится. В «Крокусе» так получилось, что мы были брошены. Люди звонили в «112» и слышали в ответ, мол, сами как хотите выбирайтесь. Никто не пришел к нам на помощь. Поэтому сейчас в безопасность не верю. Лучше концерт дома посмотреть. Если честно, меня приглашали куда-то выйти, но я сразу отказывалась. Я не хочу стресса.

Перед выступлением «Пикника» в «Крокусе» был концерт Шамана, Лепса — и у них была своя охрана. Конечно, я виню владельцев зала — Агаларовых — в том, что у них должна быть нормальная охрана. У ребят, кроме палок, которые пипикают, вообще же ничего не было... Если бы у них было оружие — они могли бы их [нападавших] там перестрелять, понимаете! Конечно, Агаларовы здесь не правы. Иски я к ним не подавала. А вот дочери от Фонда Муслима Магомаева как пострадавшей в теракте дали путевку в санаторий в Кисловодске подлечиться. Я, кстати, храню билеты на этот концерт «Пикника» как напоминание о том, что мы выжили. Это для нас счастливые билеты.

О наказании для террористов

Считаю, их надо, может, даже прилюдно расстрелять! Чтобы товарищи за границей понимали: у нас, в России, все жестко. Зачем, чтобы они сидели? Они еще злее из тюрьмы выйдут. Вы не подумайте, что я какая-то кровожадная. Это не так. Они [террористы] — просто не люди, понимаете! Вы представляете, какой день для теракта эти гады выбрали? 22 марта — это день 40 святых Севастийских мучеников, которых тоже сжигали.

Об отношении к мигрантам после трагедии

По моему мнению, нельзя всех под одну гребенку. Все равно надо не ожесточаться. Это (когда люди сильно злятся) ни к чему хорошему не приведет. Все равно надо по-хорошему, по-доброму относиться к приезжим в том числе. Сейчас вот очень много нерусских девушек с детьми вижу и всегда им помогаю с автобуса коляску спустить. Они-то в преступлении не виноваты.