Кандидат в депутаты МГД от команды мэра — о гуммиссии, стойкости российских бойцов и фальшивых ценностях разлагающегося Запада
Специальная военная операция кардинально изменила лицо волонтерства и гуманитарных миссий. Сегодня это не просто помощь, а ежедневный, неустанный труд на фронте поддержки: маскировочные сети, окопные свечи, посылки — все, чтобы наши бойцы чувствовали заботу и поддержку из дома. Людмила Стебенкова, кандидат в депутаты Мосгордумы от команды мэра, с первых дней СВО взяла на себя этот нелегкий груз. В интервью Daily Storm она рассказала, как пришла в гуманитарную миссию, о том, что просят бойцы, и о фальшивых ценностях разлагающегося Запада.
— Людмила Васильевна, здравствуйте! Расскажите, как вы начали помогать?
— Все началось 24 февраля, когда в 05:30 я проснулась и услышала сообщение президента о начале СВО. Было ясно, что нас ждут непростые времена. Когда операция затянулась, мы совместно с Союзом православных женщин и членами Общественной палаты РФ организовали группу по снабжению западной группировки, включая десантников из Псковской дивизии. Под руководством Павла Пожигайло, члена Общественной палаты РФ, нам удалось привлечь ресурсы на сумму около 110 миллионов рублей, включая помощь от банков. Именно тогда возникла идея создать благотворительный фонд. После долгих уговоров Сергей Михеев, известный политолог и единомышленник, согласился возглавить этот фонд. Это произошло буквально перед началом мобилизации.
— Но с началом мобилизации стало больше запросов на помощь?
— Ко мне начали обращаться семьи мобилизованных. Жены рассказали, что их мужья болеют и у них нет необходимых лекарств. Я связалась с производителем противовирусного препарата «Ингавирин», и они предоставили мне две тысячи упаковок. Когда я привезла лекарства, начмед, который оказался добровольцем, челюстно-лицевым хирургом, был очень рад и поделился проблемами. Их было немало, но мы старались сделать все возможное, чтобы помочь. Многое нам удалось и в комплектовании медикаментами и бинтами, продуктами питания, коптерами, тепловизорами, зимней формой.
— Откуда вы брали средства?
— Когда возникла необходимость помочь ребятам, мы подключили фонд Михеева, а также я собрала деньги среди своих друзей. Благодаря этому мы смогли оказать им значительную поддержку.
Мы также закупили антибиотики через фонд Сергея Михеева, включая инновационные препараты, которые были особенно эффективны при лечении ран.
— А когда у вас появилась первый пункт по сбору гуманитарной помощи?
— Когда началась мобилизация, я решила открыть пункт сбора гуманитарной помощи в районе Марьино. Рядом с моей приемной оказалось несколько свободных комнат, и нам разрешили въехать.
Об открытии пункта мы объявили в домовых чатах и Telegram-каналах, и люди активно начали приносить помощь. Вся эта помощь была направлена в различные подразделения. В том числе и в полк 1432, включая питание и другие нужные вещи. Перед отправкой полка в зону СВО привезла им большие пироги с буквой Z , парням они очень понравились. Это укрепило их дух.
Я оставила телефон своей приемной в месте расквартирования мобилизованных перед отправкой в зону СВО для связи, и это решение оправдало себя, так как я получила много звонков от московских мобилизованных. Связывалась по их проблемам с Центром поддержки семей мобилизованных, со структурами исполнительной власти.
— А по поводу чего звонили?
— У некоторых возникли проблемы с документами, связанными с запятыми и другими нюансами, из-за чего они не могли получить московские выплаты. Вместе с профильным департаментом правительства Москвы, ответственным за социальные выплаты, мы решили проблемы более 500 мобилизованных. Кроме того, по просьбе бойцов была оказана помощь их семьям, которые сталкивались с трудностями в получении детских пособий и решении других вопросов. Хочу отметить слаженную и ответственную работу Центра поддержки семей мобилизованных и профильных департаментов правительства Москвы в оказании помощи мобилизованным и их семьям.
— А были какие-то истории — возможно, удивительные?
— Когда полк 1432 прибыл на место, их привезли в чистое поле, где они начали рыть окопы. Несмотря на помощь от Москвы, им не хватало много чего. Переезд такого большого количества не проходит гладко. Например, ребята столкнулись с нехваткой палаток. Ситуация была крайне сложной. Понятно, что они обратились и в Министерство обороны, но на тот момент передвижения большого количества бойцов время поставок резко увеличилось. Я начала искать палатки и буржуйки, но это оказалось большим дефицитом.
В итоге после интенсивных переговоров и контактов с различными организациями нам удалось найти 50 больших и 20 маленьких палаток, хотя денег на них не было. Как это произошло, до сих пор удивляюсь. Было такое ощущение, что какая то невидимая сила помогла нам. Мы смогли собрать все практически за три дня и купить палатки и буржуйки в четыре раза дешевле. Я, знаете, в те дни даже спать не могла. Вот я приходила домой, вот я пришла в теплую квартиру. А ребята там непонятно в чем спят.
Мы смогли купить буржуйки не по восемь тысяч рублей, а по две. Еще заказали толстую пленку, чтобы выстилать в блиндажах, потому что там была вода. В общем, огромную фуру мы собрали. Все мои приемные были завалены. Пять тонн только палатки у нас весили. Потом, кстати, по дороге этот груз у нас пытались украсть.
— Кто?
— Какие-то непонятные люди позвонили и говорят: вот, привезите нам. Откуда-то даже телефон моей помощницы узнали. Мы потом пробили их. В итоге все сами доставили нашим ребятам. Они установили палатки и развернули буржуйки, так как место было достаточно удалено от линии соприкосновения и не подвергалось сильным обстрелам. Это помогло им согреться, и ситуация улучшилась: люди перестали болеть, стало тепло и комфортно.
Для меня это была такая переживательная история. Я сама заболела в процессе отправки помощи, но это испытание в целом показало, как важно быть внимательными к таким просьбам и поддерживать тех, кто на передовой.
— Вы, получается, только одному полку помогаете?
— Нет. Потом была история от ребят из полка 1430, которых не стали расформировывать. Их командир сообщил, что им срочно нужны автомобили, так как у них вообще не было транспорта. Фонд Михеева купил 10 больших машин, и мы помогли соединить эти ресурсы с нуждающимися. Чем только не помогали им: начиная от леса для строительства блиндажей — заканчивая сапогами, обмундированием, коптерами, тепловизорами и многим другим. Я горжусь тем, что наши московские парни выстояли в контрнаступе неофашистов летом 2023 года.
Мы регулярно отправляли помощь — в общей сложности у нас было 25 конвоев с гуманитарной помощью от «Единой России». В сборе помощи принимают участие все окружные организации «ЕР» Москвы, а также активистки московского «Женского движения» нашей партии.
Когда кто-то просит о помощи, я всегда ставлю себя на их место. Здесь, в Москве, у нас все хорошо — мы в тепле, а там, на передовой, — тяжело, да еще и дроны летают. Когда стоит вопрос о том, что купить, я лично оцениваю все в дронах. Сравниваю цены, ищу, где можно купить дешевле, изучаю модели типа DJI Mavic 3T и другие. То же самое с тепловизорами — я знаю, где и что можно приобрести. Например, для полка 1430 нам нужно было купить 11 тепловизоров, общая стоимость которых составила один миллион 100 тысяч рублей.
Мне кто-то обещал заплатить, но деньги не поступили. Я начала искать решение и нашла помощь у старого друга, который подготовил 700 тысяч рублей. Кроме того, еще 300 тысяч рублей нашел другой знакомый айтишник. Так мы смогли закупить все нужные тепловизоры и отправить их ребятам.
— Чудеса, конечно…
— Я, как и многие мои подруги из «Женского движения» «Единой России», часто трачу свои деньги, потому что считаю: это важнее, чем тратить на что-то здесь. За последние три года я не купила себе ни одной дорогой вещи, потому что это неуместно. Я делаю все возможное, чтобы поддерживать их, и предпочитаю тратить средства на необходимое, а не на то, без чего можно обойтись.
— А что еще просят на фронте?
— Николай Цонку, с которым я давно знакома, в свое время отправился в Донецк с гуманитарной помощью и остался в одном из полков, который стоит рядом с нашим 1430. Николай участвует в различных операциях с бойцами и координирует оказание помощи им.
Недавно он рассказал о сложной ситуации при взятии Работино. Из БМП все время засекал противник тепловизором, и было трудно преодолеть серую зону. Тогда они придумали использовать электровелосипеды для более безопасного передвижения.
Мы купили велосипеды, с тепловизионными плащами. Когда они приехали и протестировали, оказалось, что в тепловизоре ничего не видно, — все было в порядке. В итоге наши ребята уехали, и вскоре они захватили кого-то в плен. Знаете, сразу вспомнила аналогичную историю со встречи с ветеранами ВОВ. У нас в районе Печатники был Николай Сечкин, Герой Советского Союза. В 1943 году во время одной из операций у Дона им нужно было захватить высоту. Четверо солдат переплыли реку на резиновой лодке, несмотря на обстрелы. Они подняли в воде автоматы, ворвались в окоп и перебили немцев. Им было очень холодно, и они взяли их шинели и пошли дальше на штурм высоты, которую взяли. За это Николай Сечкин был удостоен звания Героя Советского Союза.
В общем, оказалось, что велосипеды, оснащенные электродвигателями, не видны в тепловизорах и могут развивать скорость до 90 километров в час. В итоге мы отправили более 20 велосипедов, и они стали незаменимыми для наших ребят.
Этот полк был одним из первых, кто вошел в Работино.
— А как вы находите, кому помогать?
— Все время кто-то появляется. Недавно в Telegram мне написал доброволец из одного ГБУ района Печатники с просьбой о помощи для их взвода. Оказалось, что он служит в уже знакомом нам полку. Руководство подтвердило необходимость поддержки, и мы оперативно собрали и отправили все необходимое.
Ко мне также часто обращаются матери и жены мобилизованных из моего округа, и я стараюсь всем помочь чем могу.
После недавних событий в Курске наш народ тоже откликнулся. Одна женщина, владелица фармацевтической компании, предложила пожертвовать лекарства. Она собрала большой груз на полтора миллиона рублей: бинты, лекарства, кровоостанавливающие средства. Я связалась с депутатом из Курска, который выступал в программе «Соловьев LIVE», и предложила передать груз. Он с радостью согласился и пообещал распределить груз по госпиталям.
Дополнительно мы собрали вещи для нуждающихся, включая около 80 детских комбинезонов, майки, футболки, толстовки, подушки. Все это отправили. Ирина Елиферова, координатор «Женского движения «Единой России» Москвы, сообщила, что наши знакомые военные были переброшены на укрепление границы. Они попросили сапоги и другие необходимые вещи, так как ожидаются дожди. Я подумала, что 400 пар сапог — это не так много, но когда все привезли, оказалось, что наша «газель» не справится с таким объемом.
Мы погрузили все в КамАЗ и отправили его в два пункта, поручив моему помощнику доставить груз до места назначения.
Все было доставлено, стоит приложить усилия — все соберется и средства найдутся.
— А я хотела узнать, как у вас обстоят дела в округе?
— Все началось с того, что ко мне пришли женщины и выразили желание плести масксети. Я решила помочь и пригласила мастеров, которые провели мастер-класс. Мы даже приобрели специальный станок для плетения. С тех пор сплели более 300 сетей.
Основные материалы я покупаю сама, ведь это не так дорого, и их хватает примерно на три месяца. Иногда друзья жертвуют деньги, но я никогда не прошу этого от участников. Они приходят с радостью и с удовольствием плетут. Совет депутатов района Текстильщики даже отказался от своего зала заседания и предоставил его для плетения сетей.
Наши маскировочные сети отличаются не только качеством, но и особой теплотой: в каждую сеть девочки кладут коробочку конфет в специальной таре, чтобы мыши не погрызли, а также молитвы и послания от наших девчонок. Людям очень нравятся наши сети, и мы отправляем их в зависимости от сезона.
Помимо плетения, мы активно помогаем нуждающимся. Недавно организовали сбор грузов и отвезли их в пункт временного пребывания в Ступино, где разместились беженцы из Курской области. Там мы пообщались с людьми, узнали об их нуждах, купили необходимые вещи, такие как глюкометры, и пригласили психологов. Местные жители находятся в трудном положении, и мы стараемся поддержать их всеми возможными способами.
— Почему еще СВО так важна, на ваш взгляд?
— Наши ребята сражаются за нашу независимость, за наши ценности, и мы здесь, в тылу, должны делать все возможное, чтобы поддерживать их.
Все, что мы решились принять на законодательном уровне, мы осмелились сделать только во время специальной военной операции. Принят закон о запрете суррогатного материнства, когда ранее эта сфера фактически представляла собой торговлю — около 20 тысяч детей в год уходили неизвестно кому, на органы или к педофилам. Также принят закон о запрете смены пола. И закон о запрете пропаганды ЛГБТ, а также признание ЛГБТ экстремистским сообществом — это важные шаги для сохранения семьи. Сегодня неслучайно президент подписал закон, упрощающий получение гражданства для тех, кто стремится сохранить традиционные веру и ценности.
Приведу конкретный пример. Наша бывшая соотечественница, оказавшись в одном из городов Германии, стала депутатом от партии «Альтернатива для Германии». Она родила четверых детей. Один ее ребенок в школе сказал, что гомосексуальные браки — это плохо, потому что в семьях не рождаются дети. Вслед за этим началась слежка за всей семьей, их детей готовились изъять. Ей с большим трудом удалось собрать детей и бежать через границу. В Эстонии их не хотели пускать, но наш коллега помог, и сейчас она находится в России. Мы тоже оказываем ей помощь.
Она рассказала мне свою историю. По ее словам, вопрос пола — не такой простой, как кажется. Сегодня в Германии существует возможность стать раз в год мужчиной или женщиной. Или кем то другим из 97 позиций, среди которых, например, собака, кошка, обезьяна или черепаха. Одна женщина там даже решила, что ее ребенок — собака, и повела его к ветеринару, чему тот удивился.
Моя знакомая, живущая в Германии, подтвердила это. Она рассказала, что взрослые люди, считающие себя собаками, собираются в помещениях или на площадях, ходят на четвереньках и лают. Психически больных людей фактически сделали нормальными. То, что раньше считалось в МКБ 10 психическим расстройством, теперь числится как сексуальная особенность. Слава богу, принятие законов в России позволяет защищать наши традиционные ценности.
Для меня это особенно важно, так как я являюсь куратором проекта «Крепкая семья». Все, что мы можем сделать, — это лишь малая часть того, что нужно, но для меня главное, чтобы это действительно дошло до людей и помогло им.
Я убеждена, что каждый, кто может помочь, должен делать это. Мы все вместе — как одно целое, работаем на благо нашей страны, поддерживая друг друга и наших ребят на фронте. Я считаю это своим гражданским долгом. Будем продолжать делать все, чтобы наши солдаты знали: мы рядом и мы их не бросим.
Свежие комментарии