Свалки, врачи-преступники и раздвоение личности: Московская кинокомиссия поддержала четыре новых фильма о столице
Чемпионат закончился, и в Москве снова можно проводить народные сходы, митинговать, а главное — снимать кино. Немногие знают, но для того, чтобы снимать кино, в Москве есть специальный орган — Кинокомиссия. Она не может дать кинематографистам денег, чтобы те прославляли столицу, но зато может существенно облегчить жизнь, уладив все вопросы с ФСО, департаментом транспорта и вообще любыми государственными учреждениями. Когда снимаешь своими силами, бумажки приходится собирать месяцами. Когда за тебя впрягается Кинокомиссия, сразу везде дают зеленый свет. Какой бы фильм ты ни делал — артхаусную чернуху или блокбастер Первого канала — с Кинокомиссией ты словно у Христа за пазухой. Хочешь Крымский мост — будет тебе Крымский мост, хочешь Спасскую башню — снимай. Главное — внятно объяснить городским властям, что у тебя за кино и какая городу от него польза.
Именно поэтому кинематографисты приходят в мэрию и всеми силами стараются понравиться чиновникам. Так вышло и на этот раз. За огромным столом собрались самые разнообразные чиновники и отраслевики: здесь и дептранс, и депздрав, и департамент туризма, и департамент культурного наследия — весь цвет московского чиновничества. Председатель — социальный вице-мэр Леонид Печатников.
Печатников самый живой из московских управленцев. Все помнят, как он осадил журналиста «Комсомолки»— мол, из его бабушки тоже сделали абажур, так что коллеге Ульяны Скобейды стоит поискать другого спикера. Потом, надо видеть, как Печатников рассказывает пожилым людям о лапароскопии и о том, что валяться в больнице месяцами напролет — не лучшая идея
Разумеется, на Кинокомиссии Печатников тоже не сидел сложа руки, а внимательно вникал в каждую заявку. Вот, например, фильм Лунгина-младшего «Большая поэзия» — там про молодых романтиков, которые ходят в литературный кружок, а также занимаются грабежами. Казалось бы, при чем тут Москва? Оказывается, в фильме фигурирует жуткий московский район Некрасовка. «Там удивительные лиричные пейзажи, очень красивые, прямо к окнам новых многоэтажек подступает такой огромный холм...». «Вы хотите снимать свалку?» — взял быка за рога Печатников.
Киношники принялись оправдываться и доказывать, что ничего такого не имели в виду, а сам холм, ну или, скажем так, возвышенность — это как минимум очень красиво.
— Короче говоря, если не собираетесь снимать свалку, у нас нет претензий. Не надо рубить сук, на котором сидите.
Пришел черед сериала «Пробуждение» Эдуарда Парри. Создатели рассказали, что это фильм о человеке, который попал в автокатастрофу, и у него началось раздвоение личности. «Такая социальная комедия с юмором и налетом криминала», — пояснила представительница команды.
«А при чем тут Москва? Вы хотите сказать, что в Москве происходят такие ДТП? Что ходить по московским улицам небезопасно? Да на что вы вообще намекаете!» — неистовствовал Печатников. Но в итоге все поддержали.
Третьим защищался фильм «Заключение» — про врача, выдававшую льготные рецепты больным, которые на них не имели права. По сюжету женщину должны посадить в тюрьму, но смягчают приговор и направляют на общественные работы — в правоохранительные органы. Такая сделка со следствием. Чего только не бывает в российской правоприменительной практике.
Тут уж взвился весь департамент здравоохранения: «Опять врачи-убийцы! Мы так заботимся о позитивном имидже профессии, а у вас опять оборотни в белых халатах!» Автор проекта пытался доказать, что женщина хотела как лучше, что история с лекарствами вообще не принципиальна (особенно на фоне общественных работ на позиции следователя), а в истории женщины главное, что она грустная и разбитая. «Но московский врач не должен быть грустным! Он должен быть радостным», — кричали клерки из депздрава. «Ага, попробовали бы они погрустить с такой зарплатой!» — хохотнул Печатников.
К слову, зарплаты врачей в Москве действительно очень неплохие. Хирург или анестезиолог запросто может получать в районе 300 тысяч рублей в месяц.
В итоге сошлись на том, чтобы творцы изменили сценарий: вместо того чтобы подделывать рецепты, героиня должна совершить какую-нибудь врачебную ошибку. Тогда будет поставлен важный вопрос: за что можно наказывать врачей, а за что — нет. После дела Мисюриной на такое просто нельзя закрывать глаза. «Вам же все равно, а у фильма появится второе дно!» — сказал Печатников.
В четвертом фильме, «Сбитые прогрессом» Петра Буслова, история начинается с того, что мужчина падает из окна на автомобиль «Бентли». Вице-мэр и тут имел множество замечаний, а в итоге уподобил себя председателю райкома на репетиции оркестра, который пеняет барабанщику тем, что «стучать надо чаще, а партия у нас одна».
Такой уж у Печатникова стиль, ничего не может с собой поделать.
«Москино» не только помогает организовать съемки в столице, но еще и занимается призом мэра Москвы за лучшие фильмы о столице. В прошлом году первое место получили «Про любовь» Анны Меликян, фильм про подростков из спального района «14+», ну и «Духлесс» — про гламур нулевых. Руководителю департамента культуры Александру Кибовскому такой выбор кажется очень логичным и репрезентативным. С одной стороны, новейшая Москва Собянина — город с дружелюбной средой, город для жизни, город для любви. С другой — город спальных районов, по которым сразу и не поймешь, что это Москва. «Я сам с окраины. Я же никогда в центре не жил. Я жил и в Кунцеве, и в Бирюлеве, и в Крылатском, и даже в Мытищах я жил. Я изучил все подобные районы нашего города в их развитии, начиная с 80-х годов. Мне этот фильм очень созвучен», — рассказал Кибовский о своем восприятии «14+». Ну и наконец, уходящая натура, милое ретро, «Пирамида» и «Пушкин», Манежка и Поклонка — в общем, «Духлесс» по роману Минаева.
Вот такая разная Москва, и каждая по-своему хороша. Главное — донести эту мысль до режиссеров, которые до сих пор нет-нет да и порываются снять в роли нашей столицы Прагу или Варшаву.
Свежие комментарии